Впрочем, сегодня мой коллега проснулся совершенно самостоятельно и чувствовал себя, мягко говоря, неплохо. Но у меня хватило великодушия не слишком огорчаться по этому поводу.

— Ну что, ваше величество, вы изволите быть довольным? — поинтересовался он с порога.

— Да, пожалуй, в этом году я тебя не казню, — отозвался я. — А там видно будет.

— На твоем месте я бы не раскатывал губу. В конце концов, я пока что не твой подданный, хвала Магистрам!

— Ничего, ничего. Посмотрим, что ты запоешь после того, как мои мальчики ворвутся на улицы Ехо, верхом на своих рогатых клячах… Скажу тебе по секрету, мой план грядущего воссоединения Пустых Земель с Соединенным Королевством несколько отличается от официальной версии. Я решил, что будет правильно присоединить владения Его Величества Гурига VIII к моим, а не наоборот.

— Страсти какие! — с удовольствием сказал Мелифаро, засовывая в рот нечеловеческих размеров бутерброд. — Напишу-ка я на тебя донос, пожалуй. Никогда не занимался подобными вещами, но надо же когда-то начинать…

— Не надо! Хочешь, я назначу тебя своим первым министром?

— Звучит соблазнительно. Ладно, для начала прокатите меня на амобилере, дяденька, а там видно будет.

— Запросто! К вашим услугам, сэр.

— Это — голубая мечта моей неудавшейся жизни: сделать тебя своим личным возницей! — вздохнул Мелифаро. — Ты бы обдумал это на досуге. Все равно ведь больше ни на что не годишься!

— Знаю я, сколько зарабатывают возницы! — фыркнул я. — Бедным я уже когда-то был, мне не понравилось…

— И когда ты успел? — изумился Мелифаро. — Ладно уж, поехали, мне действительно пора в Управление.

— Вот и мне так кажется, — усмехнулся я. — Я уже полчаса топчусь на пороге, ты не заметил?

Мы неслись в Ехо через пасмурное утро сонных столичных пригородов. Мелифаро, любитель солнечной погоды, заметно приуныл. Стал было требовать, чтобы я его развлекал, но я сослался на необходимость следить за дорогой. В конце концов мой спутник притих и, кажется, начал клевать носом от скуки.

А мое внимание целиком принадлежало этому роскошному хмурому утру. Каждая капля дождя на лобовом стекле казалась мне маленьким неповторимым чудом. Совсем недавно я как раз заметил, что даже дождь этого Мира отличается от тех атмосферных осадков, под которыми мне доводилось мокнуть первые тридцать лет жизни. Вода — она, конечно, всюду вода, но сладковатый привкус цветочной пыльцы, но едва различимый лиловый оттенок струй, но…

Было приятно лишний раз вспомнить, что я — новичок в этом прекрасном Мире. В глубине души я надеялся, что это ощущение еще долго меня не покинет. Столько дивных возможностей попасть впросак, столько поводов удивляться по пустякам! А счастливая возможность удивляться по пустякам так переполняет жизнь, что можно позволить себе не желать ничего иного. Да в то утро я и не желал ничего иного, честно говоря…

Я доставил свою «дневную половину» в Дом у Моста. Решил, что мне и самому не помешает туда заглянуть: надо бы все же рассказать Джуффину загадочную историю с моими дурацкими снами.

Но сэра Джуффина Халли в Управлении еще не было. Я догадывался, что в это время суток его можно обнаружить на улице Старых Монеток: страсть шефа к ночным киносеансам еще не была утолена… Но я все взвесил и решил, что наша с Шурфом проблема вполне может подождать до вечера — в отличие от Теххи, которая наверняка уже начинала беспокойно ворочаться с боку на бок. Вчера она грозилась, что способна докатиться до сожалений о несбывшемся, а я никак не мог позволить своей прекрасной леди пасть так низко. Время от времени у меня обнаруживаются принципы, через которые я просто не способен переступить!

Так что в Дом у Моста я вернулся только за час до заката и сразу же направился в наш с Джуффином кабинет. На спинке кресла важно восседал Куруш, больше в кабинете никого не было.

— Куда подевался наш шеф, милый? — спросил я буривуха.

— Не знаю, — меланхолично ответила мудрая птица. — Он то приходил, то уходил. Людям, знаешь ли, свойственна некоторая неусидчивость…

— Еще как свойственна, — согласился я.

Вздохнул и послал зов Джуффину.

«Я уже второй раз прихожу в Управление, а вас там все нет и нет!»

«Сам виноват: надо работать над своим чувством времени, — нашелся Джуффин. — Мог бы уже научиться приходить именно в тот момент, когда я есть на месте… Кстати, а с какой стати ты вообще туда приперся? Насколько я помню, я отпустил тебя на два дня. По твоей же просьбе, смею заметить, весьма настойчивой. Что, жизнь уже не мила без трудодействия?»

«Да нет, в общем-то, вполне мила… Но вы же знаете, какой я рассеянный! Решил, что два дня уже прошло, — вздохнул я. — Ну и, чего греха таить, у меня возникло несколько вопросов, ответы на которые наверняка найдутся у вас».

«Денек у меня сегодня выдался тот еще. Поэтому давай отложим твою исповедь до завтра, если не очень печет, — предложил Джуффин. — А если очень, приходи вечером на улицу Старых Монеток. Там ты меня наверняка застанешь, тебе даже чувство времени не понадобится».

«Так и сделаю», — согласился я.

«Вот и ладно. А теперь убирайся из моего кабинета. А то знаю я тебя: выпьешь там пару кружек камры, а потом начнешь утверждать, что тебе пришлось работать сверхурочно!»

«Между прочим, это и мой кабинет тоже! — обиженно напомнил я. — Ладно уж, считайте, убрался…»

«Не верю!»

Убедившись, что шефа не проведешь, я тяжко вздохнул, лениво поднялся с кресла, в котором только-только успел удобно устроиться, и вышел в Зал Общей Работы. Шурфа Лонли-Локли тут не было, так что я решил наведаться на его территорию.

В огромном, почти пустом, стерильно чистом помещении тоже было пусто, но я чувствовал, что хозяин объявится с минуты на минуту. Я настолько привык уже доверять собственным инстинктам, что не стал лишний раз обременять себя Безмолвной речью, а взял с маленькой белой полки над его рабочим столом первую попавшуюся книгу, уселся на единственный жесткий стул и приготовился к ожиданию.

Что касается книги, я нарвался на тот самый «Маятник вечности», который уже давно заприметил у Шурфа. Но мне так и не было суждено приобщиться к этому литературному памятнику: уже через несколько секунд дверь в дальнем конце кабинета тихо скрипнула. Я, конечно, читаю очень быстро, но не настолько же!

— Ты пришел даже раньше, чем я рассчитывал, — отметил я, освобождая хозяйский стул.

Книгу я дисциплинированно вернул на полку: знал, с каким занудой имею дело!

— Я рад тебя видеть, Макс. — Каменное лицо Лонли-Локли выглядело почти приветливо. — Только, пожалуйста, поставь книгу на место.

— А что я, по-твоему, только что сделал?

— Ты поставил ее на полку, но не на место. Эта книга была третья справа, а теперь она стоит с краю… Знаешь, Макс, я не противник перемен как таковых, но перемены не ко времени не способствуют улучшению настроения.